Яната Попович

В сборнике «Историй от которых не уснешь ночью» среди прочих была коротенькая детективная новелла «Истина в вине» Лоуренса Блокмена.

В новелле поймали преступника-гурмана на том, что он не позволил положить в вино лед и тем самым выдал себя. Но как это было описано! Вот прочтите!

«Ну а теперь король вин. Лучшего, чем шамбертен, никогда не существовало. А лучшего шамбертена, чем за 1911 год, — и подавно. Вы полюбуйтесь на этот цвет! Настоящий рубин. Как яркое, вспыхивающее пламя. Огонь тысяч солнечных закатов. А букет-то какой! Да вы только понюхайте! Да это же чистая поэзия! Вот это вино! Если и существует вообще на свете вино, так только это! Шамбертен!»

Я заинтересовалась и была поражена, что такой пласт винной истории был мне не ведом.

Шамбертен был любимым вином не только преступников-эпикурейцев, но и самого Наполеона.

Это единственное красное, которое император вообще пил, имея проблемы с кислотностью.

Бонапарт предпочитал пить шамбертен, закусывая его резким сыром эпуасс, который тоже производят неподалеку.

Во время военных кампаний за Наполеоном следовала особая карета, которую называли "большим погребом", груженная шамбертеном.

На самом деле, я теперь уверена, что французы проиграли русскую компанию только потому, что казаки отбили у них этот «большой погреб» и императору нечего стало пить!

Познакомил с этим вином императора его гренадерский офицер Клод Нуазо.

Преданный сторонник, который не покидал своего императора вплоть до его ссылки.

После кончины Наполеона Нуазо купил виноградник в соседней с Шамбертеном коммуне Фиссен, назвал его Clos de Napoléon и поставил в деревушке памятник, известный как «Наполеон, пробуждающийся к бессмертию», и заказ он этот памятник не у абы кого, а у титулованного скульптора Франсуа Рюдо (именно он сваял Марсельезу для парижской Триумфальной арки).

Очень показательный момент - Нуазо завещал похоронить себя рядом с этим памятником. При этом пожелав быть похороненным стоя, чтобы нести караул, отдавая честь своему любимому императору, даже после своей смерти.

Конечно, такая история преданности к своему патрону и вину, не могла не воспалить мое воображение.

Кроме того, другой прекрасный исторический мужчина – Казанова, давая начинающим пикаперам своей эпохи советы, говорил, что женщину необходимо соблазнять рокфором с шамбертеном, мол после такой женской виагры, дамы становятся сговорчивы сверх приличий.

Услышав это, муж сказал – «ни слова больше» и мы поехали в маленькую деревушку Фиксен, чтобы отдать дань и хорошему вину, и человеческой преданности, ну и провести тест на котиках, т.е. на мне.

И напоследок я приведу фразу. Которую Дюма отец вложил в уста моего любимого из мушкетёров - Атоса.

«Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена.»